10/07/2023
СТАРИНА КУБРИК И ЕГО САМЫЙ ЗЛОБОДНЕВНЫЙ ФИЛЬМ ПРЯМО СЕЙЧАС
60 лет назад Стэнли Кубрик закончил съёмки культового фильма «Доктор Стрейнджлав или как я перестал бояться и полюбил бомбу». Смелая фантазия молодого режиссёра на тему начала ядерной войны. Не хочется называть фильм пророческим, но его актуальность растёт с каждым днём.
После возвращения из Великобритании в США после съёмок «Лолиты» Кубрика стала всё больше занимать тема ядерной войны. Он стал подписываться на журналы о вооружении, а к 1963 году собрал около восьмидесяти книг о ядерной стратегии. В это время Аластер Бакен, президент Международного института стратегических исследований, рекомендует ему книгу Питера Джорджа «Красная угроза». Роман так впечатлил Кубрика, что он немедленно купил права на экранизацию.
Производство картины началось в октябре 1962 года. Фильм снимали в пригороде Лондона. Декорации занимали три основных павильона: Военная комната в Пентагоне, борт бомбардировщика B-52 Stratofortress и кабинет Риппера, а для съёмок военной базы использовалось здание студии.
В связи с отсутствием сотрудничества со стороны Пентагона в создании фильма, дизайнеры были вынуждены, в меру своих возможностей, реконструировать внутренности бомбардировщика по авиационным журналам. Всё было воспроизведено настолько точно, что в ВВС опасались того, что создатели фильма раздобыли секретную информацию о бомбардировщике, прибегнув к шпионажу. В некоторых кадрах, показывающих полёт бомбардировщика над полярными льдами по пути в Россию (модель на фоне заранее отснятого видео), на снегу видна тень от самолёта B-17, с которого велась съёмка заднего плана.
Съёмки закончились весной 1963 года, однако черновой монтаж фильма привёл в смятение съёмочную группу. В итоге при бюджете почти в 2 миллиона долларов большая часть денег ушла на монтаж, которым Кубрик занимался 8 месяцев.
А вот как до появления Телеграма в фильме выглядит телефонный разговор президента США с руководителем СССР по имени Дмитрий:
« «— Алло?… Алло, алло, Дмитрий? Я не очень хорошо тебя слышу. Будь добр, сделай музыку потише. Так лучше. Да. Да. Теперь хорошо слышно, Дмитрий. Четко и ясно, как и положено. Меня тоже слышно, да? Хорошо. Значит, мы оба хорошо слышим друг друга. Да. Это хорошо, что у нас все хорошо. Я согласен. Хорошо — это здорово. Слушай, Дмитрий, ты помнишь, что мы… Мы с тобой часто беседовали о том, что у нас могут быть проблемы с бомбой. Бомба, Дмитрий. Водородная бомба. Понимаешь, так вышло, что один из командиров наших баз в некотором роде… Ну, он слегка повредился в уме. Стал вести себя немного странно. Он… Он стал делать странные вещи. Я скажу, что он сделал. Он приказал нашим самолетам бомбить твою страну. Дай мне закончить, Дмитрий. Дай мне закончить, Дмитрий. А как ты думаешь, что я чувствую? Ты можешь себе представить, что я чувствую? А зачем я, по-твоему, звоню? Просто сказать «привет»? Конечно, мне приятно говорить с тобой. Конечно, я хотел сказать «привет». Не только сейчас, Дмитрий. Я позвонил сказать, что случилась катастрофа. Конечно, это дружеский звонок, конечно. Если бы это было не так, ты бы до сих пор ничего не знал. Они долетят до целей примерно через час. Да, это точно, Дмитрий. Я уже говорил с вашим послом. Это не шутка. Не понял, кому мы должны звонить? Прости, ты пропадаешь. В Центральный штаб противовоздушной обороны? А где это, Дмитрий? В Омске. Ясно. Да. Позвони сначала ты, ладно? Надеюсь, у тебя есть их номер, Дмитрий? Мне очень жаль, Дмитрий. Я очень сожалею. Хорошо, ты сожалеешь еще больше. Но я тоже очень сожалею. Я сожалею, как и ты, Дмитрий. Не надо говорить, что ты сожалеешь больше, потому что я тоже способен сильно сожалеть. Мы оба очень сожалеем, так? Так…»