06/01/2022
За пределами семиотики. Умберто Эко в культуре и массовом сознании
Ольга Балла
Уже после смерти Умберто Эко его, основную часть жизни и усилий посвятившего все-таки академической карьере, называли «одним из главных писателей ХХ века», и, с характерными для некрологических текстов преувеличениями, даже «главным интеллектуалом Европы». Независимо от того, в какой мере это последнее — преувеличение (первое — точно нет; чуть позже объясним, почему), Эко, несомненно, был человеком-узлом, в котором связывались (он сам и связывал) важнейшие линии мировосприятия и мироосмысления его времени — и от которого они расходились преображенными. Его культурное присутствие и участие оказалось существенно больше даже того, синонимом чего, по словам одного из писавших о нем авторов*[1], стало само его имя — семиотики и постмодернистской литературы. Пожалуй, не будет большим преувеличением сказать, что Профессор, как называли Эко в Италии, изменил структуру всего культурного поля, в котором находился. Облик современного ему гуманитарного знания он изменил точно — и не только многим обязанной ему семиотики, но и за ее пределами.
Ядро и его периферия
«Современность я знаю через экран телевизора,
а Средневековье — напрямую».
«Я использовал свою известность в качестве интеллектуала,
чтобы говорить как гражданин».
Умберто Эко
Любопытствующему, кто таков Умберто Эко, поисковые системы интернета сегодня спешат подсказать: ученый, один из авторитетнейших знатоков Средневековья еще начиная с 1959 года, когда двадцатисемилетний автор выпустил первое издание своей работы об искусстве и красоте в средневековой эстетике, специалист по семиотике (и один из крупнейших ее представителей, разработавший в 1970–1980-х годах собственную ее теорию), теоретик культуры (сам он, получивший философское образование, предпочитал именовать себя именно философом: «Я философ, — гласит одно из его массово известных высказываний, — а романы пишу по выходным»). А еще — прозаик, эссеист, литературный критик, публицист, публичный интеллектуал.
Среди прочих своих занятий Эко еще с молодости, с конца пятидесятых, непременно находил возможность вести регулярные колонки в периодике — обо всем, от политики до кулинарии, — которые потом издавал книгами. Тексты его, прежде всего, разумеется, популярные, были разобраны на эффектные цитаты (вырванные, как водится, из контекстов) и обнаруживаются в изобилии далеко за пределами родной автору итальянской культурной среды. Вот хотя бы и в русскоязычном интернете. В этом качестве широко тиражируются как отдельные афоризмы — вроде, например, «культура — это как раз то, что остается, когда все остальное забыто» (это из диалога с французским романистом, историком и сценаристом Жан-Клодом Карьером «Не надейтесь избавиться от книг!») или «Средние века уже начались» (название одной из его книг), так и, скажем, сформулированные Профессором «14 признаков фашизма». «Умберто Эко, — пишет одна из наших современниц, — оставил нам главное — возможность с благодарностью его цитировать»[2].
Структура его многосторонней культурной работы может быть представлена как плотное ядро (к которому относятся собственно ученые, по академическим правилам выстроенные его изыскания) и обширная, но внятно структурированная периферия, состоящая из текстов разной степени общепонятности и популярности. У всего этого — один корень и один общий, ведущий вопрос: как устроена человеческая символическая реальность?
То, что Эко в первую очередь ученый и философ, — массовому сознанию (по крайней мере, в нашей стране) не то чтобы не было известно, — было, конечно, но не это волновало и волнует нас в первую очередь. Характерно, что менее года спустя после смерти Эко, в 2017‑м, вспоминая Профессора в первый посмертный день его рождения, газета «Аргументы и факты» писала о нем как об «авторе романов и множества научных и публицистических книг». А еще при его жизни, в связи с выходом в русском переводе очередного сборника его эссеистики, одна из рецензентов писала, что «основной корпус текстов Эко» составляют именно романы, — «шесть канонических». Седьмой к тому времени еще не был написан.
То есть, на первом месте в общекультурном восприятии закономерным образом оказался автор романов, хотя научных текстов он написал существенно больше даже количественно, не говоря уж об их значении в интеллектуальной истории. Это неудивительно не только потому, что вряд ли многие неспециалисты читали научные работы Эко и могли в полной мере оценить их значение. Гораздо интереснее, что его романы (о чем чуть позже) в самом деле изменили массовое, непрофессиональное сознание. Такое удается вообще очень немногим — и беллетристам, и ученым. Эко же сумел непротиворечиво соединить в себе оба этих типа интеллектуального действия и обе культурных позиции, — для него они были разными сторонами одного и того же. Да и не такими уж разными.
Профессор и массовое сознание
«Полагаю, что нет на свете ни одного серьезного гуманитария,
кто не любил бы смотреть телевизор.
Возможно, я просто единственный,
кто не боится признаться в этом».
«Микки Маус может быть совершенным
в том же смысле, как японское хайку».
Умберто Эко
Эко был не единственным, кто во второй половине XX века наводил мосты между массовой и элитарной культурами, — то была общая тенденция времени (именно поэтому удалось стать столь влиятельным ему, который тенденции своего времени чувствовал очень точно), — но сделал он для этого необыкновенно много. Важно, что он укоренял в умах современников восприятие культурного поля как целого, разные части которого, во‑первых, выделяются с известной степенью условности, а во‑вторых, что куда важнее, нуждаются друг в друге и обмениваются элементами.
Читать далее:
Не будет большим преувеличением сказать, что Профессор, как называли Эко в Италии, изменил структуру всего культурного поля, в котором находился. Облик современног...
